Много вопросов — нет никакого ответа...
Много сокровищ — карты в руках чисты.
Много старателей снова встают со светом,
Слёзно глотая костра заветного дым.
Нет и неверных путей — почему же ошибся?
Может, что это — единственная тропа?
Может, неважно, чьим именем был записан —
А всё равно достался дорожным клопам.
Опять прохожу всё в том же знакомом парке,
Каштаны и жёлуди дворник успел смести...
Но вместо кинотеатра — какой-то маркет,
Но те же в кустах серебринки седых паутин.
И всё в этом мире изменчиво и неизменно,
Молчу, как будто бы молод, но — седина.
Секунды бывали свободой, бывали пленом,
И будто зажаты в ладонях, но не у нас.
Получил диплом. Но опять возвращаюсь за парту...
Многих знаний воз превратился в пепел во тьме.
Поседелую жизнь, как и прежде, решает фатум,
Золотых медалей за стёклами блеск нелеп.
И казалось — сяду за парту, восстав из могилы,
Но за той чертой какие же знанья нужны?
Расписать конспектов тома пока что по силам,
Чтоб на миг оказался и прост, и понятен мир.
Больше до света вставать на походе не нужно,
Ночью стоять на часах, не смыкая глаза...
Жилы тянуть до предела в старании дружном,
Рвами и вбитыми брёвнами портить пейзаж.
Надо привыкнуть. Но снова встаю до рассвета,
Вахту полночную жду у родного окна,
Топаю снова, тропинку по парку разведав,
Снова тяну обжигающий руки канат.
Что — удача? Что — провал? Ищи ответы...
Что скрывают запылённые пути?
Где шелка в секунду обратятся в ветошь,
Где посыльный с важной вестью нас настиг?
Время вышло. Все монеты устарели.
Ныне новая чеканка на дворе.
Лук надёжный многократно был пристрелян,
Ну, а порох в старой сумке отсырел.
Уже постарел. Распроститься пытаюсь с мечтами,
Но ждут звездолёты, и дальних галактик огни...
Геолог в тайгу зазывает, глядит через ставень,
Шуршит неизменный дракон из зачитанных книг.
И кажется — ныне я молод, всегда и навечно,
Но только геолог твердит — это просто душа.
Туманное зеркало в сетке змеящихся трещин,
И снова часы на столе безобразно спешат.
Зачем ты, альпинист, идёшь на гору?
К чему рискуешь головой всегда?..
В квартире остаётся писем ворох,
Да на полу шнура немой удав.
Другие и внизу живут спокойно.
Какая польза здесь от ледника,
Где ты застыл, обветрен, юн и звонок,
Где время больше не течёт никак?
Пролетают года в ожидании дивного чуда,
В бесконечных трудах, и попытках набрать высоту...
Но клубок неизменный, дорожки корявые спутав,
Вместо золота и серебра преподносит латунь.
И копает старатель, надеясь на мощную жилу,
Но — когда ничего, а когда — чуть песчинок в руке.
Всё. Пора на покой, и казалось, уже не по силам,
Но опять за лопату берётся, чуть руки согрев.
Может, что это нас выбирают дороги?
Строго изучат, на что мы способны в ходьбе...
Не по себе. И думай, что мы выбираем,
Зная, что нам готовит в горах поворот.
Год пролетел. Мы не того ожидали.
Скалы не те. И жизнь уже пронеслась.
Вязь непонятных знаков на тайных воротах,
Что-то горячее жжёт под одеждой кожу.
И радость моя сродни безутешной печали...
Оставлю попытки быть навеки с тобой,
Судьбой мне одно утешение — видеть редко,
За ветками жизни от взглядов твоих скрываясь.
Покаюсь — я в этот миг в небесах от счастья,
Не властен забыть, и не властен идти к алтарю.
Горю в нестерпимой боли в сей миг веселья —
То зелья из моря хмельного по капле малость.
