Время подводить итог очередному кругу… Хотя ценность принятых решений и сделанных выборов понять сейчас нельзя — только спустя годы, десятилетия. Да и настолько ли сам принимал решения и делал выбор, или всё-таки жизнь их делала за тебя? Орёл или решка выпадают вне зависимости от того, кидал ли ты монету, или нет.

 Сброшен твой сон медицинский — века пролетели...

 Надо теперь учиться заново жить.

 Новая речь во всех уголках земли,

 Ветер как будто другой касается кожи,

 Новых обычаев строй, и новые нравы,

 Кто ты, проснувшийся? Разве что ждёт музей.

 Резко оборван в повести ход главы,

 Что-то совсем другое, о новой музе.

 Опять перечту заветные старые книги,

 Хоть помню от корки до корки, до запятой...

 Давно серебром и свинцом покрыты виски,

 Почти незаметно букв на бумаге смятой.

 Отдам-ка сегодня в подарок седую древность,

 И новые книги в лавке ещё возьму.

 И может, ещё расцветёт сухое бревно,

 Хотя не окрасятся больше редкие космы.

 Прекратится ливень, утихнет шквалистый ветер,

 Возвратятся в русла потоки могучих рек...

 Но — спасаться на крыше заветной нужно теперь,

 Да и та потонет вот-вот под бурлящим вихрем.

 Прекратится ливень, и зной настанет ползучий,

 Да и реки засохнут — к чему волненье сейчас?

 Не умеющих плавать поздно уже учить,

 Их коряги и доски в грязных волнах калечат.

 Нас позовут плясать, как нога разболелась,

 Горло осипло — надо осилить речь...

 Некуда нам сложить яблоки спелы-

 е, в холода развалилась крепкая печь.

 Всё невпопад, не сошлись полюса магнитов,

 Но подготовимся снова к тому, что прошло.

 Выпьем сполна в юности недопито-

 е, соберём осколки, склеим стекло.

 Такая пора пришла — тревожит погода...

 От зноя одышка, сопли текут от дождей,

 В снега исчезают в печи жерди загото-

 вленные, и крутит холод до самых костей,

 Простуда и чих от самого лёгкого ветра,

 Глаза слезятся от солнца, в ненастье — тоска.

 Мы были когда-то в играх дворовых первы-

 е, первые мы и сейчас, с сединой у виска.

 Я пытаюсь попасть — и снова по цели промазал...

 И на два патрона опять полегчал патронташ.

 Не висели ещё на поясе утки привяза-

 нные, жизнь погасила давно охотничий раж.

 Но бреду по полям и лесам, и счастье пытаю,

 И, возможно, оно скончалось от пыток и мук.

 О добыче я знаю всё. Но мало быть знаю-

 щим. И мало зоркости глаз, и твёрдости рук.

 Ждём чудеса — нам обыденность в хлам надоела...

 Нам бы схватиться с драконом, и джинна найти.

 Для магазина мы были отчаянно смелы-

 е, для киоска ближайшего — в дальнем пути.

 Что-то кошель не дозволил, работа непыльная,

 Ждём чудеса — на «Титаник» счастливый билет.

 Синяя птица уселась, похлопала крылья-

 ми, отправляя всем страждущим краткий привет.

 Много времени осталось до диплома!

 Отложи, студент, конспекты на потом...

 Позабудь аудиторий парты слома-

 нные, быстрых сессий летний гром.

 И на пятом курсе резво спохватившись,

 Ты начнёшь искать заветных книг листы.

 Но библиотека встретит только тиши-

 ной и пылью горькой пустоты.

 И вроде всё те же круги. Но меняется трасса...

 Бетон или грунт. Гололёд, а бывают снега.

 На шинах дорожных в сугробах глубоких завязну-

 вшие, пробираются в бокс, своим ходом пока.

 И цепи наденут — но солнце палит беспощадно,

 И вырвет шипы поворот на асфальте сухом.

 Завидуют только с трибун, кто уже безлошадны-

 е, глядя, как снова идёт неудачный разгон.