Привык в седле. Отвыкнешь. Не навечно...

 И море впереди, и цепи гор.

 Проклясть успеешь ветры злые, встречны-

 е, посох, что без дела до сих пор.

 И тихий дом, где время словно заводь,

 И надоесть успеет, и уйдёт.

 И где-то ждёт заветное и главно-

 е, чтоб сорваться за мгновенье влёт.

 Разгадал новый знак от заветного древнего шифра,

 В сотни раз перечитанном свитке и смысл иной...

 Я разглядывал свиток под лампой, под лупой, под микро-

 скопом, тайну желая извлечь за гранитной стеной.

 Точно понял, прочёл — до другого открытого знака,

 И меняется тайна, как будто её и не знал.

 То ли дар бесконечный, а то ли без времени нака-

 занье в пьесе, где первое действие — просто финал.

 Многие двери вдруг оказались закрыты...

 В них заходили в прошлом не раз, и не два,

 Не находя ничего, пиратом забыто-

  го.

 Надо бы в двери открытые, и поскорее —

 Может, и их завтра запрут на замок.

 Надо успеть, пока что стоит этот тере-

  мок.

 Шуршит часовой механизм запущенной бомбы,

 До срока текут секунды, минуты, часы,

 Душа почему-то просит отведать лишь колба-

  сы...

 Пора подводить жизни единой итоги,

 На суд беспристрастный вывести все дела.

 Вопрос почему-то волнует — сухая ли моги-

  ла?

 Вот и кончена эта эпоха. Встречай другую...

 На помойку выбрось солидный богатый костюм,

 Начинай к положению в обществе резвую суе-

  ту.

 Что бывало приличным — нынче просто вульгарно,

 Непристойное в славу и почести возведено,

 Ненадолго — скоро и это будет развале-

  но.

 Рвался за будущим — в прошлое дивно вернулся...

 Будто по кругу дорога идёт без конца.

 И за окном оживает забытая ули-

  ца.

 Что-то признать не могу — видно, было забыто,

 Что-то осталось почти воплощённой мечтой,

 Голос недетский, и низкий, с надсадною хрипо-

  той.

 Всё в руках — но только не попутный ветер...

 В нашей воле — но не засуха с дождём.

 Понадеемся, что шторм и штиль мы пере-

  ждём.

 Надо в небо — но нелётная погода,

 Надо в путь — но вот заносы не пробить.

 Снег и холод потешаются над всхода-

  ми.

 Уложены в ящик фанерный седые конверты,

 В коробке картонной давно безделушки лежат,

 И голые стены застыли, теперь уже не ды-

  ша...

 Неспешно сдаёт грузовик бортовой до квартиры,

 В который же раз безвозвратно меняется жизнь?

 Надёжное самое ныне — не больше, чем мира-

  жи.

 Я жизнь вокруг описывал томами,

 Я точен был, и, верно, переврал...

 На камни вёл эскадру нынче адми-

  рал.

 Глядел я в микроскоп — узрел детали,

 Глядел в бинокль — получил охват.

 Но по осколкам вновь этюд развали-

  вал.

 Мельтешили эпохи. И нынче стрелой улетают...

 Я устал от мерцанья огней, бесконечно устал.

 И заветная в парке скамейка, конечно же, заня-

  та.

 Те, кого обогнал, да и те, кто меня обогнали —

 Все мы вместе обставлены дружно толпой молодых.

 Изучаем цвет листьев, лучами закатными зали-

  тых.