За счастьем вышел, а сыскал удачу...

 За златом шёл, да получил дворец.

 Ненастьем пахарь старый озадачен,

 Стократно больше отдаёт жилец.

 И всё — не так. И надо бы по-другому.

 Кричу судьбе — билет не в этот край!

 Отсёк ремень, хотел обратно к дому,

 Вничью б сыграть. Да мой сгорел сарай.

 Угасает закат на давно позабытой дороге...

 Я дошёл. И пожалуй, что дальше не стоит идти —

 Тихо стая ворон растворилась в предгорном отроге,

 Здесь мой стол и мой дом, и венец петлевого пути.

 Ожидал я чего-то другого. Мечты обманули.

 Впрочем, много о чём несуразном, бывало, мечтал.

 Древних скал силуэты в ночи превратятся в горгулий,

 Мерным слогом опять зазвучит для похода сигнал.

 Старый огонь давно в очаге погашен —

 Были б помельче, было б сегодня страшно...

 Но побывали в подвалах каменных башен,

 Чтобы потом на свет выбираться важно.

 Да и фонарик по пустякам разряжен,

 Нам бы теперь под забор, в старый ряд калашный,

 Вместо вина и мяса — кефир и каша.

 Сбить бы десятков лет надёжную стражу.

 Темнеет в ночи моя настольная лампа,

 Всё тоньше поток воды из краника капал,

 Я больше не сильный, хотя ещё и не слабый...

 Ещё не сморил мой сон безболезненной лапой.

 Какое мне дело теперь, что пиджак заляпан?

 Погаснувшему котлу не надобен клапан.

 Но снова поправлю старую, мятую шляпу,

 Листаю назад — вернусь к неначатым главам.

 Я не знал, для чего. И, видно, вовек не узнаю...

 Грозовая туча коснулась лохматым краем,

 Беспощадный поток на склоне мой дом подмывает,

 Ручеёк сухой — стала стремнина лихая,

 Убежала скорей спасаться крысиная стая.

 На чердак заберусь, подмоги пока ожидая,

 Коль останусь жив, то придётся жить по сараям,

 А пока — поднимается выше река грязевая.

 Течью по каплям в песок уходили секунды,

 Труд показался опять беспросветным и нудным,

 Медленно к берегу движется старое судно,

 Золота мало на прииске — но многолюдно...

 Время в пути сэкономить не так уж и трудно,

 Только потратится в первой беде обоюдно,

 Нет на планете людей, временам не подсудных,

 Долгий запас из мгновений окажется скудным.

 Много раз бывало старое забыто,

 В дальней дали захоронено под плиты,

 В глубине трясины, где кружат москиты,

 Под горой большой, отвесной и гранитной...

 Но опять являлось контуром размытым,

 Проясняясь резче с твёрдостью завидной,

 Указав, что мы пока ещё не квиты,

 И воды бегучей не удержит сито.

 Всего-то на людных дорожках случайная встреча —

 Всего двадцать лет, и никто в этом мире не вечен...

 Остыли, замёрзли признания, пылкие речи,

 На миг мы расстались, оставив горящие свечи.

 И миг пролетел, в круговерти шальной не замечен —

 Обмен новостями. Вот только менятся нам нечем.

 Не плавает долго корабль в тайфуны, да с течью —

 Ну, разве что на берегу он осел, покалечен.

 Я руку протянул, стекло потрогал,

 И осмотрел заветный камень строго —

 Мне до него чуть-чуть, совсем немного,

 Но не пройти стеклянного порога...

 Тяжёлая вела сюда дорога,

 Давным-давно весь пот сошёл потоком,

 В крови ладони, и хромают ноги,

 И что теперь? Какой мудрец в подмогу?

 Закрывается вход в магазин у меня перед носом,

 Никаких объяснений, претензий, и даже вопросов...

 Я стоял у витрины и в дождь, и в лихие морозы,

 Понимая, что очередь выйдет на мне слишком поздно,

 Проскочили другие, выходят с нагруженным возом,

 Кто за мною — те знали давно, что товар будет роздан.

 За стеклом и удача, и счастье. А в сердце — заноза.

 Надо было надежду пораньше отправить с откоса.