Я забыл мечты. Осталось только дело...
Не в мечтах парит за облаком орёл —
То охота за гусём тяжёлым целым
На обеденный обычный горный стол.
Подозрительно мелькнуло под ветвями —
Поросёнок жирный на мгновенье за...
Можно нынче будет пир устроить званый,
До утра добычи хватит за глаза.
Заброшу остатки обеда с дороги подальше,
Потом пожалею — но, к счастью, назад не вернуть.
И будет в дороге и грязь, и ледовая каша,
И вёрсты прямые и гладкие, тихие, нуд...
Прервётся дорога. Нога ли теперь разболелась,
Протянут сквозь степь незаметный овраг поперёк —
Но кажется, будто сейчас завершается дело,
И вышел дороге усталой положенный срок.
За сотни лет огни давно погасли,
И снова разгорелись от грозы.
Тревожных дум давно истлели власти...
Но кто-то новый запустил часы.
Утихли бури. Море неспокойно,
И полный штиль, но мечется волна.
Бокал заздравный падает со звоном,
И правда наша снова неверна.
Видно, я не дошёл. И дойти мне до прииска надо.
И добыл я не всё, хоть казалось — пора бы домой.
До крупинки очищены несколько лет мои кладо...
Но опять ухожу по пригоркам с тяжёлой сумой.
И другим бы пора передать пожелтевшие карты —
Пусть другие потом перепишут на свежих листах.
Но опять — вместо финиша я оказался на старте,
И опять прогоняю неверия хлипкость и страх.
Много огня мы когда-то в лесу пустили,
Годы прошли — опять чащоба стоит...
Травы разрушат бетон и ржавчину стали,
Сточит и рвы, и валы ливня раскат.
Век пролетит незаметно, мы исчезаем,
Только леса на стражу заступят вновь.
Лист, почерневший когда-то, молод и зелен,
Кончится сон, луч пробуждает явь.
Стою у забора, любуюсь заветным садом,
И долгие годы всё не решаюсь войти...
Мечты и желания тихо бредут следом,
И счастье усталое дремлет возле куста.
Не нужно калитки — забор и так невысокий,
Немного прошёл — а вот открытая дверь.
И снова стою, как будто бы дал присягу,
Вовек не поддаться чувству прекрасных чар.
Замирают часы на старой разрушенной башне,
А песок из колбы развеян ветром давно...
И казалось одно мимолётным, другое — вечным,
Не застрял противник в немой и серой стене,
А давно на кладбище старцем седым упокоен,
И вражды до гроба и след пропал на земле.
Я стою у башни, безвременье постигая,
И гляжу, как стрелки дошли почти до нуля.
Ветер любой нам сегодня бывает попутным —
Ветра не будет, так тихо на месте стоим.
Кто-то за золотом гонится, гонится жадно,
Кто-то — для женщины избранной делает храм,
Кто-то — сражения ищет, а кто — убегает,
Кто-то — для фермы клочок лихолесья нашёл...
Может, и мы не избрали судьбину другую,
Ветер нам путь и дорогу опять указал.
Надо бросить. И продолжить лучше завтра.
И не завтра, а когда пойдёт запал...
Нынче грипп, и продувает шею ветром,
И нарыв на сбитом пальце не поспел.
И в земле копаться нынче неохота —
Так устал, и отдохнуть давно пора.
Но не будет ждать несущееся лето,
И свистящий рак на смолотой горе.
И сколько же книг догорело в каминах бесследно,
Оставив хвалебный отзывы тех, кто читал...
За хрупкость бумаги суровой придётся расплата,
И в пламени долгим секундам положен предел.
Лишь пепел седой наши пальцы горелым испачкал,
Дымок чуть заметный ещё одну тайну несёт.
Чуть раньше, чем буквы, явились кострища и свечки,
Пути открывая, где нет разворота назад.
