MMDCCLXXVII.
Взлетать научился, зачем же теперь мне учиться садиться? Мой дом — это небо отныне, прощаюсь навеки, земля! И в небесных лучах я останусь до смерти, надеясь, что тело моё не обрушится вниз, в повседневную пыль, а останется там, среди туч и ветров, а быть может, и смерти узнать не придётся.
