MMCIII.
Пойду, поищу, где послаще кисельные реки,
А может, лощины, заросшей дурманом-травой,
На поле на этом забыться в бездумье навеки,
И слушать бы пение камня, хоть камень немой...
Не свято ничто, и с души все одежды слетели,
И понял, что нету души, и одна пустота;
Быть может, убили мне душу чужие метели,
А может, я сам её продал за чьи-то места.
