MCMXC.
То ли в жизни круги, а то ль бесконечная линия,
То ль меняется всё, а то ль с неизменным именем,
Мы пытались понять, что нам невозможно понять...
Ни себя мы понять ни могли, ни мира огромного,
Ни рождения первый крик, ни могильного ворона,
Что равняли последних бродяг, и важную знать.
Ни богатство, ни ум, ни наши порывы душевные,
Не давали веселья и счастья; ни звуки напевные,
Но когда приходило — спросить постеснялось у нас.
Проходили минуты любви, безмятежной радости,
И теплело на сердце, и губы тонули в сладости,
Не жалели в тот миг, что на радость — недолгий час.
