DXCI.
Наполнялась рутиной земля, наполнялась природа,
И художник печально глядел, снова ставя мольберт,
Кусок хлеба, текучка, соблазны, труды, да и мода,
И как штампы — пейзажи, эстамп, натюрморт и портрет.
Не утратила кисть мастерства, а мазок — гениальность,
Чрез столетия эти картины все будут ценить,
Но в душе нет покоя, лишь будни, труды — и усталость,
И нет силы в искусстве, чтоб душу вмиг освободить.
