ↁCCXXXIX.
Седой самолёт поднимается к небу дымящему —
И больше не жди. Наступает полярная тьма...
За льдами и морем — тепло, и весны кутерьма,
И редко оттуда приходит волна говорящая.
А здесь — батарея, немного запаса солярного,
Закрытые двери на волю, где ноздри сожжёт,
Где больше не сядет до самой зари самолёт,
И смерть — ни простая, ни злая, ни даже коварная.
