ↁCCLXXXV.
Совершилось бы вроде во веки веков невозможное —
И стена неизменная ныне в осколки раскрошена,
Из привычного плена на волю бежать бы пора...
Но в тюрьме — лежаки, и заветная кухня убогая,
Не дождаться и корки сухой за седыми порогами,
Но зато ожидают снега, крупный град, и ветра.
А ещё — остаются в душе до сих пор опасения,
Что обманет опять, как доселе бывало, везение,
Что другая стена нерушима за этой стеной.
Кто ушёл — не вернулся. Нашёл ли удачу заветную?
Может, сгинул? Страдает доныне в пустыне обветренной?
Но ветшает вокруг. Нам недолго сливаться с тюрьмой.
